Любимый артер с иллюстрацией к моей любимой книге! К "Каменной Розе" ав-ав-ав, да еще и самый романтичный момент! Я правда, была уверена, что Доктор таки лежал в тот момент, но кто знает. Они такие тут красивые...
собственно момент)"...Одна капля изумрудно-зеленой жидкости упала на щеку Доктора. И щека стала плотью. Появилась бледная кожа, темные волосы, ярко-карие глаза. Его туника снова превратилась в ткань, десять пальцев на ногах зашевелились в сандалиях. Его руки согнулись и заключили Розу в объятия. Мягкие губы нежно прижались к ее губам в знак благодарности, радости и непередаваемого удовольствия быть живым. - Привет, - прошептала Роза, улыбаясь сквозь слезы. - Здравствуй, - тихо ответил он, глаза его сияли.»
На радостях решила перечитать книги по Доктору. Начала как в прошлый раз с «Каменной Розы». Они там такие миииилые. читать дальшеДиалог в финале – ну просто невозможно не улыбаться! «Роза на мгновение онемела. - Ты шлялся невесть где, месяцами, с Микеланджело, пока я стояла истуканом, у которого любой пес может заднюю лапу задрать? - Ты стояла каменной всего пару часов, - возмущенно оправдывался Доктор, - И вообще – это была твоя идея. Вроде как. Частично. И ты не представляешь, какой Микеланджело эксплуататор! Все должно быть идеально. Роза еще раз посмотрела на статую. - Она действительно идеальна, - заключила она. - Я был вдохновлен. Они тепло улыбнулись друг другу. Наконец-то все снова встало на свои места. - Тем не менее, - продолжил Доктор, - знаешь что? Думаю, ты принесла мне удачу. Ты моя Фортуна. - Хочешь сказать, что я что-то вроде талисмана, - сказала Роза, - как четырехлистный клевер. Или как надеть счастливые трусы на собеседование. - Именно, - ответил ей Доктор, - ты – мои счастливые трусы.» ууиииимимими А еще они в этой книге целовались. Просто так Доктор целовал Розу в губы, когда она его оживила. Никто никого поцелуем не спасал, ничье тело не оккупировали, никаких генетических передач – просто поцелуй – потому что рад был ее снова видеть. Это тоже невесть как мило. и насколько я помню, у Десятого это единственный добровольный поцелуй просто так, если считать всех спутниц. И конечно, это могла быть только Роза.
И чтобы не голословить – тот самый отрывок «Одна капля изумрудно-зеленой жидкости упала на щеку Доктора. И щека стала плотью. Появилась бледная кожа, темные волосы, ярко-карие глаза. Его туника снова превратилась в ткань, десять пальцев на ногах зашевелились в сандалиях. Его руки согнулись и заключили Розу в объятия. Мягкие губы нежно прижались к ее губам в знак благодарности, радости и непередаваемого удовольствия быть живым. - Привет, - прошептала Роза, улыбаясь сквозь слезы. - Здравствуй, - тихо ответил он, и глаза его сияли.»
Дочитала "Аномальный источник" Джастина Ричардса.Так странно и захватывающе видеть название родного российского Курска в книге про Доктора. Пусть и имелась в виду подлодка, а не город. А тем более - тем более! - из уст капитана Джека.
еще больше порадовало использование знаменитого ляпа путинского: " - Мне можешь не рассказывать. Мой двобродный брат служил на "Курске". - Бедолага, - тихо сказал Сергеев. - А что случилось с "Курском"? - спросил Джек. Разул поднял глаза, в которых при свете фонарика читалось удивление вопросу: - Она утонула."
Если я знаю, что мне нужно ехать куда-то больше трех часов и я не за рулем, соблюдается одна очень приятная традиция – поход в книжный перед поездкой. Я люблю читать, очень, обожаю просто, а уж в транспорте – святое дело. Когда ехала в отпуск, зашла в книжный на Ленина. О, это мой самый любимый магазин в Курске, не считая киоска с мылом ручной работы! Мало того, что само здание прекрасно, так заходишь – и полки-полки-полки, до потолка, и миллионы книг, и запах! Нет ничего приятней запаха в книжном магазине. Я бы там дневала и ночевала. Так вот. Прикупила я себе несколько книжонок. Еще одну «Танцуя мечту» я ничего не могу с собой поделать – она у меня уже третья, но такая прекрасная обложка! Тем более на русском у меня еще нет.
«Повелителя мух» Голдинга. Я пыталась его читать в оригинале – не пошло, а вот переводной на ура за два дня, и более мерзкой и тяжелой истории давно мне не попадалось. Люди отвратительны, и вся эта грязь и гадость души человеческой вырисована с таким мастерством, с таким талантом и легкостью, что от книги не оторваться. Я просто в полнейшем восхищении, я понимаю, почему эта черная робинзонада такая нашумевшая. Читайте – это шедевр!
И третья книга – естественно АКД. Только не Артур, а сын его Адриан. В соавторстве с Карром. «Неизвестные приключения Шерлока Холмса». Это о тех делах, о которых милый Уотсон вскользь упоминает из-под пера АКД нашего. Ну что сказать. Интересно. Послабее конечно, чем у отца, но есть рассказы достойные. И самое забавное, что мне очень бросилось в глаза – Адриан был еще большим слэшером, чем его папа. Мало того, он однозначный шиппер хотсона, ярый и увлеченный . Я щас несколько цитаток кину для затравочки, но это эпик! Пока читала, улыбалась, как псих, благо было сие действо на пляже и до меня никому дела не было)
читать дальше«…- Стыдитесь, Холмс! - Я снова опустился в кресло. – Дело простейшее, в этом нет сомнений. Но чего ради вы написали письмо этому безмуному разрушителю часов, я просто ума не приложу. Холмс склонился вперед и положил свой длинный тонкий палец мне на колено, прошептав: - Никакого письма я не писал, Уотсон….»
«… В тот мрачный, сырой, но не слишком холодный декабрьский вечер мы с Холмсом встретились на прогулке возле Ридженс-парка, но обсуждали мы тогда некоторые личные дела, которыми я не буду обременять читателя…»ну-ну свидание одним словом
Блаблабла. Там потом Холмсу принесли телеграмму такого содержания: «Вы можете вообразить мужчину, обожающего зонтик?...» у меня чуть удар от мимими не случился. Майкрооооооофттттт
«… Некоторое время Холмс молчал. Он замер, глядя на древнюю башню Лавингтон-Корта ,и казался таким исхудавшим и одиноким….» в уотсоне проснулась совесть?
«… Из дальнего конца комнаты на меня смотрело призрачное и от этого не менее страшное лицо идола. Должно быть, я невольно содрогнулся, потому что Шерлок Холмс тут же придвинулся ко мне.»еще больше обнимашек!!!!
«…Пока мы ждали, когда портье найдет нам кеб, снова посыпал снег. - Мой дорогой друг, боюсь, вы черезчур устали, - заметил Хомс. - Напротив, рядом с вами я всегда ощущаю бодрость, - ответил я."Ааааааааавввввввввв
«…- Более чем! – воскликнул сэр Джон Довертон, доставая из кармана чековую книжку. – более того, я пришлю вам черенки моих красных камелий! Холмс очень серьезно поклонился. - Я поручу их особым заботам Уотсона.»Не знаю почему, но доставило.) Уотсон в саду. Особым заботам. Знает, о чем говорит, шалун
Там еще много подобного было, лень все перепечатывать, итак многабукаф. Но последний абзац, черт возьми, стоит привести полностью.
«Итак, моя миссия выполнена. Записные книжки снова уложены в черный металлический ящик, где они и хранились все эти годы, а я в последний раз обмакиваю кончик пера в чернильницу. Через окно, выходящее на небольшую лужайку нашего загородного дома, мне виден Шерлок Холмс, прогуливающийся между своими ульями. Волосы его совершенно поседели, но сухопарая фигура все так же подвижна и полна энергии, а на щеках играет здоровый румянец, подаренный матерью-природой и созданным ей свежим бризом, пронизанным ароматами клевера и моря, характерными для этих пологих долин в Сассексе. Наши жизни постепенно клонятся к своему закату, и уже многие лица и события стерлись из нашей памяти. И все же стоит мне откинуться в кресле и прикрыть глаза, как перед мысленным взором встают затмевающие день сегодняшний сцены прошлого, и я снова вижу клубящийся туман на Бейкер-стрит и слышу глубокий голос наилучшего и необыкновеннейшего из всех людей, которых я когда-либо знал: -За дело, Уотсон, кажется, что-то наклевывается!»
я не люблю Маяковского, но это... Мне кажется, это одно из самых красивых стихотворений о любви. Слова трогают за самое сердце.
Вместо письма
Дым табачный воздух выел. Комната - глава в крученыховском аде. Вспомни - за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще - выгонишь, может быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят - он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон - царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек... Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.
"...Вместо ответа я встал из-за стола: - Вы правы, Холмс. Это наш долг. Он тоже вскочил и схватил меня за руку. - Я знал, что вы не подведете в последнюю минуту, - сказал Холмс, и в глазах его я прочел что-то очень похожее на нежность... В следующее мгновение он снова был самим собой - уверенный, трезвый, властный." (с) Артур Конан Дойл, "Чертежи Брюса - Партингтона"
I knew you would not shrink at the last,” said he, and for a moment I saw something in his eyes which was nearer to tenderness than I had ever seen. The next instant he was his masterful, practical self once more.