мой первый фанфег =^.^=

[bjean]

А если серьезно, моя команда деанонилась, а я это как всегда прослоупочила.
Ну, в общем, тащу к себе единственный свой вклад в любимую и единственную команду.
Но это на самом деле моя первая работа такого размера - даша такая даша: если начинать писать, то только на фб
Вообщем, ТАДАМ!!1

Название: О пользе розовых шарфиков
Автор: fandom Whoniverse 2013
Бета: fandom Whoniverse 2013
Размер: мини, 3 391 слово
Пейринг/Персонажи: Десятый Доктор / Роза Тайлер
Категория: гет
Жанр: романс, PWP
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Однажды пьяный Доктор предлагает Розе сыграть в жмурки.
Примечание: употребление алкоголя, секс с гуманоидом
Код для голосования: #. fandom Whoniverse 2013 - работа "О пользе розовых шарфиков"

– Сыграем в жмурки?
Роза отрывается от созерцания слегка кружащегося потолка и приподнимается на локтях, чтобы взглянуть на Доктора.
– Что?
– Жмурки, – Доктор лежит головой у нее на животе, лениво помахивая неведомо как очутившимся у него в руках розовым шарфиком, в котором Роза узнает свой, – это такая игра. Ведущему завязывают глаза и…
– Я знаю, что это такое, – перебивает она и пытается отобрать шарф. Доктор ловко перехватывает его другой рукой и вытягивает ее в сторону от Розы. – Ты опять таскаешь мои вещи?
– Ты уходишь от вопроса.
– Какого?
– Жмурки. Сыграем в жмурки?
Роза слегка хмурится.
– Еще один несомненно действенный способ убить время?
Доктор надулся:
– Не говори, что первый не был гениален.
Она пожимает плечами и снова ложится.
– Не был. И нам стоит обсудить полнейшее отсутствие у тебя понятия личного пространства.
– О, Роза, – философски вздыхает он. – Что такое, по сути, есть личное пространство? Придуманные социопатами границы, проведенные, чтобы сделать людей дальше друг от друга.
– Судя по всему, ко мне ты хочешь быть максимально близко, – ох, лучше бы ей заткнуться.
Доктор лениво улыбается:
– Так и есть, – голос у него низкий, тон заигрывающий, и Розу в который раз за этот странный вечер бросает в жар. – Так как насчет жмурок?
Вместо ответа она резко садится, в результате чего Доктор утыкается лицом в ее бедра.
– О, спасибо, так даже лучше, – глухо произносит он. – Чудесный ракурс, наводит на разные приятные ассоциации.
– Какие же? – интересуется она, чувствуя, как пылают щеки.
– Ооо, разные. Подумай сама. Мое лицо между твоих ног. Довольно эротично, не находишь? Хотя на некоторых планетах это сошло бы всего лишь за весьма заурядное деловое приветствие.
– Так, – Роза изо всех сил старается выдержать равнодушный тон, – кому-то, кажется, нужно проспаться.
– Ты думаешь? – он почмокал губами. – Может, ты и права. Я чуточку слишком пьян. Но активные движения помогут куда эффективнее! Я имею в виду, давай сыграем…
– Ладно, ладно! – она тянет его за волосы, заставляя поднять голову, и встает на ноги, слегка пошатнувшись. Доктор тут же оказывается рядом, с шарфом наизготовку.
– Нетушки, – Роза забирает у него шарф и заходит ему за спину, – ты придумал – ты и водишь.
– Хорошо, – покладисто соглашается он.
Роза подозрительно смотрит на его затылок.
– И почему я всегда соглашаюсь с твоими безумными идеями? – вздыхает она, завязывая ему глаза.
– Потому что я так очарователен, что ты не в состоянии мне отказать.
Роза вынуждена признать, что он прав, но озвучивать это вслух она не собирается. Достаточно уже того, что она пошла у него на поводу раньше, и теперь они оба пьяны и по-прежнему заперты в комнате управления.
И конца этому заточению не видно.

ТАРДИС уже несколько часов находилась в состоянии полного тестирования систем, после того как Доктор, устанавливая новые координаты, нажал что-то не то, едва не взорвав консоль.
– Все нормально, сейчас все исправлю! – жизнерадостно воскликнул он, отмахиваясь от летевших во все стороны искр, беспорядочно дергая рычаги и ловко орудуя молотком.
Судя по какому-то особенно низкому тону гудения, ТАРДИС не слишком-то понравилось подобное обращение.
– Она явно сердится, – осторожно заметила Роза.
Доктор, встрепанный и растерянный, виновато потупился:
– Обиделась, – и почесал затылок, озабоченно хмурясь и деловито тыкая кнопочки на консоли, чтобы отменить процесс и переместить их хоть куда-нибудь, но Роза знала его достаточно хорошо, чтобы понять: у него ничего не получается.
Учитывая довольно тяжелый характер старушки, можно было предположить, что они застряли в нигде надолго.
Понаблюдав за тем, как Доктор мается у консоли, Роза решила заварить чай. Но когда она двинулась к выходу во внутренние помещения, выяснилось, что попасть куда-то за пределы комнаты управления невозможно.
По той простой причине, что выхода не оказалось на месте.
– Оптимизация резервов, – уныло подал голос Доктор, – никуда она нас не выпустит, пока не закончит.
– Класс. Лучшая новость за неделю, – буркнула Роза, возвращаясь обратно в кресло у консоли. – И сколько нам ждать?
– Ну, – замялся он, – часа два. Может три. Может, чуть-чуть больше – сутки или около того. Не могу сказать. В прошлый раз я просидел взаперти восемнадцать часов, – он помолчал, выглядя несчастным. – Мне жаль.
– Ты же не нарочно, – попыталась утешить его Роза. – И чем ты занимался восемнадцать часов?
– Собирал атомопреобразующий автоматизированный системный датчик положения коленчатого вала, но нам с тобой это не подходит. Сейчас…
Доктор задумался на мгновение, а потом хлопнул в ладоши и принялся отодвигать железную решетку в полу.
– Есть одна идея! – крикнул он и пропал из виду, прыгнув в образовавшийся люк.

Роза почти задремала в кресле, когда перед ней вдруг возникла запыленная бутылка, пара стопок и тарелка с лимонами, а следом – лицо Доктора, горящее энтузиазмом.
Роза изумленно посмотрела на него.
– Серьезно, Доктор? Выпивка?
Он беззаботно пожал плечами:
– Всегда хотел попробовать, а у нас вроде как выдался свободный вечерок, так что... – он слегка встряхнул бутыль.
– Попробовать что? Напиться?
– Вроде того. Должно быть весело.
– Посмотрим, что ты скажешь наутро.
– Ох, да ладно тебе, Роза, миллионы людей не могут ошибаться. Подержи-ка.
Роза нерешительно забрала у него стопки и подвинулась в кресле, позволяя Доктору плюхнуться рядом.
– Заставляет задуматься, – произнесла она, глядя, как он возится с пробкой и звуковой отверткой.
– Что именно?
– Что ты держишь алкоголь под рукой. Я думала, повелители времени – раса непьющая. Ты плевался коньяком.
– Ну… Будем считать, что теперь я отношусь к спиртному немного лояльнее, чем раньше, когда я еще был почти лыс и без бакенбард. И без родинки. И с другими зубами. Поэтому я решил наконец-то испробовать этот, как я слышал, весьма действенный и довольно приятный способ убить время. Начнем? – и он со звонким хлопком откупорил бутылку.
Стараясь отогнать непрошеные мысли о некоторых других способах, Роза внимательно наблюдала, как он сосредоточенно разливает по стопкам нечто золотисто-коричневое и, несомненно, крепкое.

Первую стопку он критически осмотрел со всех сторон, прежде чем опрокинуть ее себе в рот жестом заправского питока – не сгибая кисти. Пожав плечами в ответ на скептически приподнятую бровь Розы, он невозмутимо прожевал лимон и налил еще.

В целом, сидеть и надираться чем-то, напоминающим очень выдержанный виски, оказалось довольно занимательным опытом – Доктор был ужасно забавен под градусом, и еще более болтлив, чем обычно.
И, в некотором роде, еще более привлекателен, хотя это было тем, о чем Роза предпочитала бы не задумываться.
Захмелели оба достаточно быстро. Спустя четверть бутылки Роза до колик смеялась над тем, как Доктор жонглировал лимонами, дурашливо подпрыгивая на одной ноге, а потом грохнулся, поскользнувшись, куда-то под кресло и остался там лежать, слабо хихикая. Попытки поднять его привели к тому, что Роза, запнувшись о его лодыжку, повалилась сверху, вызвав еще один приступ истерического хохота. Придя в себя, чувствуя, как болят от смеха щеки и бока, а перед глазами все слегка плывет, Роза обнаружила, что Доктор рассматривает ее.
Глаза у него были темные и жаркие, взгляд немного расфокусирован, а губы приоткрыты, и у Розы волнующе сжалось что-то внутри.
– Доктор? – шепнула она. – Что такое?
Вместо ответа он нежно, почти благоговейно коснулся ее щеки, отвел прядь волос ото лба, отчего сердце у Розы начало выбивать безумное стакатто.
– Я тут подумал, – произносит Доктор. Голос у него немного хриплый, – хотя, в таком состоянии, наверное, мне не стоило этого делать, но кто знает, когда еще представится возможность. Роза, а ведь мы с тобой могли бы…
Он придвигается ближе к ней и случайно задевает ногой бутылку. Та падает с веселым звяканьем, сбивая стопки и расплескивая вокруг содержимое. Роза вскрикивает от испуга, а Доктор бросается вперед, прикрывая ее своим телом.
Некоторое время они лежат неподвижно, пока Доктор не отстраняется и не произносит смущенно, глядя на лежащую под ним Розу:
– Прости, непроизвольная реакция. Я хотел тебя защитить. Это могли быть какие-нибудь далеки или прочие… далеки.
Минуту они таращатся друг на друга, а потом снова начинают смеяться.
Момент безвозвратно испорчен, и Роза пытается скрыть легкое разочарование. Голова начинает кружиться сильнее.
– Мне нужно прилечь, – бормочет Роза, вытягиваясь на полу, и трет лоб.
Доктор предупредительно и очень заботливо подкладывает ей под затылок свой свернутый пиджак.
– Вот, – говорит он, – лучшая в мире подушка. И если позволишь…
Он внезапным движением кладет голову ей на живот и уютно ерзает, устраиваясь поудобнее.
– Не стесняйся, ложись, – ядовито произносит она, но сарказм в ее голосе изрядно портит улыбка.
– Благодарю, – церемонно отвечает он и ненадолго замолкает.
Ощущая тяжесть его головы на своем животе и легкую щекотку его волос там, где они касаются полоски голой кожи между джинсами и футболкой, Роза гадает, о чем он говорил. Количество спирта в крови дарит мыслям определенную свободу, и Роза всерьез рассматривает вероятность того, что он мог иметь в виду вовсе не паяние деталек. Не то чтобы она никогда не думала о сексе с ним – конечно, думала, еще с тех далеких пор, как у него были голубые глаза и чудесная кожаная куртка, но это всегда оставалось лишь ее маленькой фантазией, тайным желанием, которое вряд ли могло осуществиться. А теперь он пьян и смотрит на нее этим своим невозможным взглядом, и у нее зудит под кожей желание знать, каковы на вкус его губы.

Роза уже почти собирается спросить, чем должен был закончиться тот вопрос, но Доктор сбивает ее с толку предложением сыграть в жмурки, а увидев в его руках свой шарф, она и вовсе забывает, что хотела сделать.

Алкоголь всегда так на нее действовал – мысли порхали, как птички, но когда Доктор, треснувшись боком о консоль, наконец-то ловит ее и принимается ощупывать ее лицо и плечи, словно это мог быть кто-то еще, кроме нее, Роза возвращается к прерванной мысли и решает, что он устроил все это нарочно. Между ними всегда существовало необъяснимое притяжение, даже, в какой-то мере, влечение, отчего-то строго ограниченное дружбой. Мог ли он таким специфическим образом – заперев их в замкнутом пространстве и напоив, немного подтолкнуть эти отношения?
Решительные действия по-докторски.
«Коварный Доктор», – с нежностью думает она, глядя, как он торжествующе снимает с глаз шарфик и щурится от света.

После того, как Доктор завязал ей глаза, Розе неожиданно, как озарение, приходит в голову, что она сейчас достаточно пьяна, чтобы не контролировать свои действия (хотя это не так), и достаточно беспомощна, чтобы это не выглядело домогательством (тоже довольно спорно). Выступить в роли инициатора, просто прощупать почву, ну что он с ней за это сделает? Если она ошиблась – ну что ж, бывает, выпила, расслабилась, не стоит принимать всерьез. Но если она права…

От волнения покалывает кончики пальцев, и Роза жалеет, что не может сделать еще пару глотков. Искусственная слепота неожиданно выбивает почву из-под ног, головокружение создает иллюзию, что вокруг – отрытый космос, никаких стен и мебели, лишь теплая поверхность консоли. Отпусти ее – и провалишься в бездну. Роза делает шажок, другой, поводит ладонью в воздухе.
И касается мягкого хлопка. Рубашка, понимает она. Рубашка, а под ней – Доктор. Вместо того, чтобы издать победный клич и со смехом сорвать с себя шарф, Роза глубоко вздыхает и распластывает по его груди пальцы, чувствуя, как он замирает под ее прикосновением. Она тяжело сглатывает и быстро, пока не передумала, расстегивает пуговицу на его рубашке. Одну, за ней вторую, и еще одну, каждый миг ожидая его руку, останавливающую ее, или каких-то слов, или побега с воплями ужаса. Ничего такого не происходит, Роза слышит его участившееся дыхание и суетливо расправляется с остальными пуговицами. Помедлив, вытягивает рубашку из его брюк и тянет ее вниз.
«Я раздеваю Доктора, – ошалело думает она, – я раздеваю Доктора, а он мне позволяет. Зачем я это делаю? Почему он позволяет?»
Она слышит его резкий прерывистый вдох и шарахается в сторону, чувствуя себя идиоткой, а потом, сразу, – испуганной идиоткой, потому что ее внезапно подхватывают под бедра и отрывают от земли. Она не успевает рта раскрыть, чтобы возмутиться, как чувствует под собой твердую поверхность.
Ей требуется несколько секунд – слишком много, на самом деле – чтобы осознать, что она сидит на консоли, а между ее раздвинутых ног, положив руки ей на колени, стоит Доктор.
Вокруг почти абсолютная тишина, слышен лишь знакомый успокаивающий гул ТАРДИС, и напряжение ощущается в воздухе так явно, что Роза почти перестает дышать, ожидая дальнейшего.
Какое-то время ничего не происходит, и Роза чувствует себя полной дурой.
«Зря я», – решает она и собирается слезть на пол, как вдруг на ее шее сзади, под волосами, оказываются холодные пальцы. Она вздрагивает от неожиданности, и еще раз – от прошившего насквозь удовольствия, когда Доктор слегка тянет ее за волосы, заставляя откинуть голову, и проводит открытым ртом по ее горлу.
«А может, и не зря», – успевает подумать она, прежде чем в голове образуется полный вакуум.
И единственное, о чем она может думать, – как же сильно она его хочет, как давно, оказывается, она его хочет, как давно она об этом мечтала – о его губах, о собственных ладонях на его голой коже и о его руках, что торопливо сдирают с нее футболку и оглаживают ее спину, грудь, обтянутые джинсами бедра. У нее по-прежнему завязаны глаза, отсутствие зрения обостряет ощущения до предела, и Розе кажется, что от его почти ледяных прикосновений ее кожа вспыхивает, как от ожогов, хотя так и не должно быть.

Проходит целая вечность, прежде чем он, наконец, ее целует.
У него неожиданно горячие губы, пахнущие виски, и прохладный язык, и от этого контраста у Розы буквально перехватывает дыхание. Она шире открывает рот на вдохе, невольно давая ему больше доступа, чем он спешит воспользоваться и углубляет поцелуй. Касается языком ее зубов, нижней губы, верхней, языка – короткие влажные прикосновения – и зарывается пальцами в ее волосы, другой рукой расстегивая ее джинсы. Она вздрагивает от звука вжикнувшей молнии и шире раздвигает ноги. Его пальцы медленно ползут от ширинки вниз, вглубь, оглаживают внутреннюю поверхность бедра и перемещаются на поясницу, под ремень джинсов и резинку трусиков, между ягодиц.
– Развяжи мне глаза, – тихо просит она, и он тут же подчиняется.

У него раскрасневшееся лицо, волосы встопорщены, и вообще вид слегка безумный, и это было бы смешно, если бы не взгляд, обращенный на нее. Мутноватый, чуть косящий, обжигающий до костей – совершенно восхитительный. Роза обхватывает руками его лицо, целует губы, прикусывает подбородок, мочку уха. Доктор глухо стонет, а потом резко сдергивает ее с консоли.
– Слишком много одежды, – поясняет он и рывком стаскивает с нее джинсы.
Роза склонна согласиться с этим, поэтому вцепляется в ремень на его брюках, вытягивает из шлевок, расстегивает пуговицу и дергает молнию на ширинке. Замок не поддается, Роза дергает еще раз, и еще, пока пальцы Доктора, сталкиваясь с ее, не приходят на помощь, и она наконец запускает руку внутрь. Доктор жестко прикусывает губу, когда она обхватывает его член – шелковистый и прохладный, и до чего горячей, должно быть, ему кажется ее ладонь! – и толкается бедрами ей навстречу.
По спине Розы пробегает дрожь, когда он жадно целует ее губы, продолжая толкаться в ее руку и сражаясь с застежкой лифчика.
– Адская штуковина, – бормочет он ей в рот и лезет в карман своих расстегнутых брюк. Через мгновение Роза слышит знакомое жужжание звуковой отвертки, а еще через мгновение Доктор стягивает лямки лифчика с ее плеч и швыряет его куда-то себе за спину.
– Нетрадиционное использование высоких технологий? – замечает она с хриплым смешком.
– Ты не знаешь и половины, – сипло отвечает он, отстраняется и замирает, глядя на ее грудь, и Роза, заливаясь жгучим румянцем, с трудом удерживается от того, чтобы прикрыть наготу руками.
– Ох, Роза… Ты красивая, ты такая красивая…
Она покрывается испариной и одновременно мурашками от неприкрытого восхищения в его глазах и голосе и громко стонет, когда он, счастливо вздохнув, обхватывает ее грудь обеими руками и сжимает соски между указательными и средними пальцами.
Он ведет раскрытыми ладонями ниже, до бедер, подцепляет резинку трусиков и тянет их вниз. Роза, как под гипнозом, переступает через жалкий кусочек ткани, глядя на Доктора сверху вниз и зарываясь пальцами в его волосы. Он поднимает на нее глаза, целует ее голое бедро, выступающую косточку, кожу над пупком, втягивает в рот сосок, а затем снова сажает Розу на консоль и раздвигает ее ноги.
В таком положении она совершенно открыта и беззащитна, но смущение быстро уходит, сменяясь диким возбуждением, когда Доктор, подтянув ее ближе к краю, закидывает одну ее ногу себе на плечо, раскрывая ее еще больше, еще шире в абсолютно непристойной, похабной позе. Он трогает ее между ног, где горячо и мокро, скользит двумя пальцами вглубь, ведя большим вкруговую, и Роза всхлипывает, сжимаясь внутри. Голая, раскрасневшаяся и немыслимо возбужденная, возмущенная тем, как много на нем еще одежды, она резко отталкивает его руку, пяткой свободной ноги безуспешно пытаясь протолкнуть его брюки вниз, пока он не соображает сделать это сам. Несколько запоздало у Розы мелькает мысль о том, как он будет ощущаться внутри нее, если его кожа настолько холоднее, и каково будет ему, но сомнения быстро смывает потоком эмоций и ощущений, когда он жадно толкается в нее.

Это не похоже ни на что из того, что она испытывала раньше. И дело вовсе не в том, что она занимается сексом с пришельцем – Роза никогда не была ксенофобкой.
Дело в том, что происходит в ее голове.
Мягкие ментальные толчки, в такт частому двойному биению его пульса, словно он проникает не только в ее тело, но и в ее разум, быть может, даже душу, позволяя прикасаться к своей. Он будто вплавляет ее в себя, в каждое из своих многочисленных лиц: немыслимое, непостижимое действо – становиться единым целым, будучи практически противоположностями. Холод и тепло, бессмертие и конечность, последний из рода и одна из многих. Перед глазами Розы вспыхивает полузабытый золотой свет, а испуг и какой-то почти священный трепет отступают, стоит Доктору сильнее вжаться в нее и потянуться за поцелуем.
Он прерывисто, загнанно дышит, стонет ей в рот, такой беззащитный и открытый, как никогда. До этого мгновения, до того, как оказаться внутри его головы, Роза никогда не представляла, каким страшным может быть одиночество, а теперь он тянется к ней изо всех сил – к теплу и свету, и все, чего она хочет – отдать ему себя всю без остатка, обогреть, заполнить пустоту, как это только может сделать женщина. С ней он может быть слабым – просто мужчина, такой красивый, такой родной и необыкновенный, самый лучший, и Розе кажется, что она умирает от любви к нему.
Задыхаясь от нежности, она обвивает его ногами, руками, льнет всем телом, трепещет под его взглядом. Доктор, не отводя горящих глаз от ее лица, подхватывает ее под ягодицы и входит под другим углом. У Розы темнеет в глазах, внизу живота жарко ритмично пульсирует, а его сильные, почти агрессивные движения теперь ощущаются как сквозь вату. Она невольно откидывает голову назад, чувствуя, как он тут же припадает губами к ее беззащитной шее, как толкается еще пару раз, стонет и замирает.
Роза притягивает его сильнее в себя, дрожащая и счастливая, и утыкается носом в его всклокоченные волосы, вдыхая неповторимый запах – меда, электричества и пота.
– Роза Тайлер, – тяжело дыша, бормочет он в ее плечо и сыто стонет, – до чего ж жаркая ты штучка.
Она смеется и крепче обнимает его за шею.
– Ты тоже ничего так.
– «Ничего так»?! – он в возмущении поднимает голову, смотрит на Розу, а потом смущенно чешет глаз указательным пальцем. – Ладно, я, должно быть, не в лучшей форме. Но ведь было неплохо? Для первого раза?
– Было чудесно, – улыбается она.
– Да, я хорош, – самодовольно соглашается Доктор и одаривает Розу нежным поцелуем, проводя затем языком по ее шее, по ключицам к груди. Он явно настроен на второй заход, Роза приятно удивляется его пылу, и хотя наличие или отсутствие у него опыта – не то, о чем ей хотелось бы сейчас думать, она не удерживается от совершенно идиотского вопроса:
– Я у тебя первая? – и тут же мысленно дает себе подзатыльник.
Доктор отрывается от своего занятия и всерьез задумывается:
– Скажем так, у этого меня ты однозначно первая по всем пунктам до единого, ну а если смотреть в общем, то… Хм, я слышал, что обсуждать прошлых партнеров не очень-то тактично.
– Да, прости. Это я глупость сморозила.
– Пожалуй, – он слегка отстраняется и окидывает ее восхищенным, жадным взглядом. – И почему, черт возьми, мы не делали этого раньше?
– Боялись испортить дружбу? Расовые различия? Недостаток времени из-за бесконечной беготни?
– Голосую за последний пункт. Как славно, что я так удачно нечаянно запустил самотестирование!
– Я решила, что ты специально все подстроил, – признается Роза.
Он на мгновение отводит взгляд.
Она шокировано таращит глаза.
– О боже, так ты нарочно! Ты в самом деле, действительно все это заранее спланировал, чтобы затащить меня в постель!
Он возмущенно открывает рот, и Роза с трудом удерживается от дурацкого порыва засунуть ему туда палец, как зевающему коту.
– Конечно, нет!
Оскорбленность в его голосе немного слишком яростная, и Роза прячет улыбку.
Ее взгляд падает на розовый шарфик, зацепившийся за консоль возле ее ноги. Она показывает его Доктору.
– А его ты, значит, захватил случайно.
– Не совсем, – смущенно признает он, – я думал подвязать им провода на терморегуляторе.
Роза смеется:
– Ох, Доктор, – она прислоняется лбом к его лбу, чувствуя себя самым счастливым человеком во вселенной, – не знаю даже, чего в тебе больше – чудаковатости или сексуальности.
– Сексуальной чудаковатости.
– И то верно, – она ласково гладит его влажные от пота волосы. – Как только ТАРДИС соизволит нас выпустить, я собираюсь сходить в душ. Составишь компанию?
Он расплывается в улыбке:
– Непременно! – и тут же опускает голос до соблазнительно-низкого тона. – А чем займемся до тех пор? – Доктор гладит ее по спине, давит на поясницу, заставляя прогнуться себе навстречу. Он все еще в ней, и Роза чувствует, как он начинает твердеть.
На нее горячей волной накатывает возбуждение, но она не может не поддразнить его.
Лукаво глядя из-под ресниц, она накидывает ему на шею розовый шарфик и предлагает:
– Сыграем в жмурки?